В Старый Новый год в пабе-ресторане «Boozer» состоялся концерт известной в Свердловской области группы «Гештальт», а следом добавили огня их друзья, гости из Москвы – проект «ШаппО».
Считается, что шоу-бизнес существует по «волчьим законам», где все друг другу конкуренты. Однако исполнители, целью которых является не создание музыкального продукта во имя популярности, а донесение до аудитории чего-то духовно важного, составляют единое сообщество. Группа «Гештальт» пригласила выступить в Екатеринбурге проект «ШАППО», не думая о том, кому достанется больше аплодисментов, а лишь желая вдвойне порадовать публику. Перед концертом мы расспросили участников столичного проекта — солиста и фронтмена Романа Шаппо, а также гитариста Ромео Stranger´а и скрипачку Марию Марголину — об их музыкальном и жизненном пути.
- Роман, расскажите, какие ещё у Вас были музыкальные проекты до «ШАППО» после работы в кабаках Волгограда?
Проектов было достаточно много, но я сейчас немножко прерву Ваше желание узнать об этих проектах, потому что о них говорить не хочется. Для меня это перевёрнутая страница – я в основном выступал как автор. Долго не мог решиться на то, чтобы самому играть свои песни, поскольку в них есть нотка откровенности, есть элемент того, о чём многие не рискуют петь. Мой собственный проект назрел только к 2015 году. Теперь я нахожусь в комфортном для себя музыкальном состоянии.
- Какими музыкальными инструментами Вы владеете? Какими обычно оперируете при сочинении песен?
Я, как любой мало-мальски уважающий себя музыкант, играю на клавишах. Но в данном проекте я играю на акустической гитаре, тем не менее, и на ней стараюсь играть поменьше, стараюсь минимизировать свою деятельность как инструменталиста, потому что мне приятнее быть фронтменом у микрофона. Ведь игра на инструментах ограничивает действия на сцене, а я стремлюсь к некоторой театрализации, мне хочется больше двигаться, вносить больше элементов пластических — насколько это возможно, в зависимости от клубных рамок. Поэтому музыкальную часть я в основном доверяю своим музыкантам.
- А есть ли у Вас музыкальное образование?
Музыкальное училище. По классу народного хора, как ни странно. Умею играть на балалайке.
- Стоит ли музыканту получать музыкальное образование или можно дома самому научиться играть и в дальнейшем успешно выступать в группах?
Есть рабочая фраза на этот счет, кажется Би Би Кинга — когда его спросили, знает ли он нотную грамоту, он ответил: «Да, но не настолько, чтобы это мешало мне сочинять хорошую музыку». Я считаю, что всё индивидуально. Музыкальное образование, конечно же, не повредит, однако мы все уважаем тех, у кого оно отсутствует.
- Какие планы у Вас были после окончания училища?
После училища мне не захотелось дальше учиться по музыкальной части, и я поехал в Москву учиться уже в театральной сфере. У меня был курс режиссуры и постановки театральных представлений, потому что меня тянуло развиваться именно в таком направлении. И сейчас приходит понимание, что это было не зря, так как в нашем проекте мне те знания пригождаются. У нас складывается некий симбиоз кабаре-театра и музыки.
- Глядя на какие группы Вы вдохновлялись перед тем, как создать свою?
Да ни на какие. Более того — я сейчас музыку практически не слушаю. Крайне редко. Когда что-то слушаешь — волей-неволей получается некое подражательство, так или иначе. Во всяком случае, именно гитарную музыку, близкую к той, которую мы играем, я стараюсь не слушать. Только что-нибудь отдалённое.
- Как получилось так, что Вам приходилось выбирать между Сочи и Москвой, и почему Вы выбрали Москву?
Спонтанно. Я не собирался переезжать в Москву — по крайней мере, после окончания училища мне хотелось поехать на Юг с лабухами, играть, зарабатывать деньги, петь кавера. Не знаю, во что бы я превратился, если б поехал с ними, но так получилось, что на меня не хватило места в последний момент. То есть, я уже был готов, у меня был репертуар, я был фактически одной ногой в Сочи в 2006 году, но ещё один вокалист оказался не нужен. И я поехал поступать в Москву.
- А переезд как-то на творчество повлиял?
Нет. Я считаю, что не важно, в каком городе ты существуешь — главное, чтобы было гармоничное существование с миром. Всё находится внутри. В Екатеринбурге вот — прекрасные люди, хотя говорят, что на Урале народ чрезмерно суровый — не правда! И вообще всё это слишком мифические утверждения, будто на Урале одни люди, за Уралом другие, в Средней полосе третьи, а на Юге четвертые… Ничего подобного! Хороший человек — он везде хороший человек. Человек, у которого бардак — у него будет бардак везде — и на Урале, и за Уралом.
- А кроме гастролей Вы куда-нибудь путешествуете? Отражаются ли поездки на Вашем творчестве?
Всё на нём отражается, абсолютно всё, не только переезды, любые события. Встречи, знакомства, общение, с вами вот сейчас пообщаемся — тоже по любому как-то отразится. Зашли в интересный бар — тоже нашло отражение.
В этот момент Роман, который в начале беседы вдруг взял в руки салфетку, закончил мастерить из неё розочку и подарил Анастасии. Благодарность Анастасии выразилась следующим вопросом:
- Не хочется ли Вам после Москвы ещё куда-то переезжать жить? Не приедается жить на одном месте?
Нет. Я же говорю — мне в принципе все равно, где существовать. Меня не влекут города как какие-то материальные явления. В Москве у нас «прёт», сейчас там всё делаем, работаем. Если завтра нас перекинет за океан — да ради Бога, если всё внутри будет комфортно, значит, там всё будем делать, не суть. Я думаю, что и у ребят то же самое.
Romeo Stranger: Главное получать удовольствие от того, что делаешь, и неважно где ты — в Москве, в Комсомольске-на-Амуре, или в Чикаго.
- А по Москве Вы много перемещаетесь, или в основном только от дома до репетиционной базы и концертных площадок?
Даже в этом плане мы много перемещаемся. У нас нет конкретной репетиционной базы, современные условия позволяют не быть привязанными к конкретному местоположению. Лет 10-15 назад, как мне люди рассказывали, были большие проблемы с базами, они оборудовали себе гаражи, подвалы, квартиры — было сложно. Сейчас проблем нет, репетиционных баз огромное количество. Где удобнее, там всё и проводим, потому что ребята участвуют ещё в нескольких проектах каждый. Поэтому мы кооперируемся в разных районах Москвы. Привыкаем ко всему. Приезжаем в какой-нибудь клуб выступать — и мы уже знаем все усилители, все барабанные установки.
- У вас есть какой-то райдер для выступлений?
Конечно. Технический есть. А бытового нет и, надеюсь, не будет. Бытовой у нас находится в рамках приличия — чтобы было тепло, светло и мухи не кусали. А технический составляется не из каких-то пафосных соображений, а потому что люди, приходящие на концерт, платят за билет деньги, и для некоторых даже 300-500 рублей это деньги немалые, поэтому слушатели имеют право рассчитывать на хороший звук, а не на гремящую кашу. Единственный повод, по которому мы можем с организаторами поругаться — это когда технические условия не совсем соблюдены. Ко всему остальному мы не привередливы.
- А за рубеж ездили выступать?
Из Восточной Европы шли предложения, но за рубежом посложнее. Мы принципиально играем только русскоязычное, и играем для тех, кто понимает помимо музыки ещё и смысл слов. Поэтому на данном этапе мы ограничимся русскоязычной аудиторией.
- Сколько времени у вас занимают репетиции?
У меня очень профессиональные музыканты, и для репетиций нам хватает раза в неделю.
- Совмещаете ли вы музыку ещё с какой-либо работой?
Да, я совмещаю с работой в антрепризном детском театре. Актёрские навыки мне преподавали при учёбе на режиссёра-постановщика.
- Что Вас привело в работу аниматором и фокусником для детей? Что Вы черпаете в этой работе лично для себя?
Любой пишущий человек — и тут, я думаю, я не скажу ничего нового — это не взрослеющий ребёнок. Когда мы становимся полностью взрослыми, перестаём удивляться — тогда, наверное, пропадает способность писать. У меня пока нет своих детей, но я слышал, о творческих людях говорят, будто они становятся не очень хорошими отцами, не очень хорошими семейными людьми. Это происходит, наверное, потому, что они не взрослеют до конца. Хотя, конечно же, есть исключения. Работа с детьми мне очень комфортна, со всеми детьми я всегда общаюсь на «ты». Форма общения на «ты» с детьми — для меня это здорово.
- Стихи отдельно от музыки Вы пишете?
Да, разумеется. Более того, что-то из написанных стихов я даже зачитываю на концертах, и сегодня это тоже будет.
- В какой обстановке Вам лучше играется — в камерных залах или на больших площадках?
И там, и там, везде свой кайф. Восприятие разное, чувствуешь себя по-разному. На больших концертах иногда так получается, что даже публики толком не видно — но и в этом есть свои плюсы: догадываться, воображать, кто перед тобой находится. А вот сегодняшний концерт — уютный, домашний, есть возможность как будто с каждым разговаривать лично. Не бывает плохих концертов, не бывает плохой публики. Мы не из тех артистов, которые склонны жаловаться на зал, на аудиторию.
- Как Вы в дальнейшем планируете развивать Ваш проект? Какие Вам поступали предложения по продюсированию Вашего проекта?
Когда были выложены в Интернет первые треки, практически сразу поступили предложения от разных продюсерских центров. Но, будем называть вещи своими именами — есть такое понятие, как «формат». Есть такое понятие, как «удивить» и «шокировать» публику. Многие продюсеры пытались спекулировать на моём внешнем виде, на моём образе, приглашали сниматься в различных передачах, но мне это было совершенно не интересно. Мне не хочется быть просто необычной картинкой; хочется, чтобы меня прежде всего слушали. Я продолжаю гнуть свою линию. Самое главное — есть результат. И в продвижении нашего проекта мы готовы использовать все ресурсы — и интернет, и концерты, и клубные фестивали, как «Старый Новый Рок».
- Как Вы нашлись с участниками группы?
Все мы как-то случайно нашлись. Сначала я нашёл барабанщика и басиста. Когда я провёл беседу с собой — нужно ли мне создавать группу, музыканты сразу отыскались. Всё происходило ещё и очень быстро — несколько репетиций и сразу концерты. Если дорога правильная, то и происходит всё легко.
- Продолжает ли формироваться состав Вашей группы?
У нас недавно появилась в группе девушка, скрипачка, с ноября вот вместе играем.
Мария Марголина: Я очень рада, что Рома меня нашёл, раньше я играла во многих музыкальных коллективах, но в основном это был жанр фолк, хотя и метал тоже играла.
- Ромео, а как вы пришли в музыку? Где Вы раньше играли и в каких жанрах?
Ромео Stranger: Я заканчивал музыкальную школу, но в основном учился сам. Лет десять назад у меня была своя группа, мы играли прогрессив-метал, но она распалась без надежд на реанимацию. Потом у меня был длительный перерыв, после которого я играл в группе группе «Теория света», однако она распалась по семейным обстоятельствам. Ещё я играл в группе «Ghost Bastards», и сейчас продолжаю с ней работать — это фанк-рок с элементами хоррора, они московские ребята. А с Ромчиком мы случайно познакомились — я был на гастролях со своим проектом «Romeo Stranger». Оказалось, что срываются два концерта, и Ромчик дал мне послушать свой материал. Даже не дослушав, я взял гитару и начал подыгрывать, и всё само собой получилось.
- Вращаетесь ли Вы в столичной музыкальной тусовке и кого из известных личностей знаете?
Конечно, знаем. Но не хотелось бы называть их по именам — пусть лучше они где-нибудь упомянут, что они нас знают. Потому что когда начинают перечислять известных личностей, называть их по именам — так, панибратски — это как-то не очень. Могу только сказать, что некоторые из них пожелали нам удачи перед отъездом.
Авторы: Евгений Сухарев, Анастасия Охапкина
Фото: Евгения Коноплева
